Джинны и люди. Свобода и рабство. Свобода от Аллаха (Творца) (4/10)
Приведенные до сих пор соображения можно рассматривать как вводные. Их задача является известной, а в нашем случае и очевидной. Мы постарались вычленить основное направление исследований или акцент, который делается в нашем случае на теме. И этим акцентом становится само понятие (феномен) свободы. В зависимости от того, как мы подходим к свободе, так строятся и наши соображения о несводе и такой ее степени (мере или форме проявления), как рабство.
В нашем случае свобода понимается, как отмечено, в двух своих версиях (альтернативах, аспектах и т.д.) или детерминациях. В первом случае, повторим, свобода рассматривается на почве объективной необходимости (закономерности) или природы (порядка) вещей и возможностей человека, которые имеются у него в этом вопросе. То есть степень освоения (познания) этой объективной необходимости (природы вещей) есть одновременно и степень свободы человека (в данных координатах суждения о ней). Во втором случае свобода переносится на человеческие общественные отношения и свобода рассматривается под углом этих отношений. А именно под углом зрения того, в этих отношениях сохраняется то начало, которые мы признаём за прицнип человеческого и человечности вообще. И если мы считаем, что, «да», сохраняется, тогда мы квалифицируем эти отношения как свободные и каждую сторону в нем – свободной. А если «не считаем так», а считаем, что всё это обстоит «по-другому» и даже «по-обратному», – т.е. находим, что принципы равновесного состояния человека в его отношениях с собой и между собой в социльной системе нарушены, – разум желает одно, а делается совсем другое, – то и вывод об этих отношениях мы делаем соответствующий. Мы констатируем свободное или независимое состояние одной стороны и несводное или зависимое – до рабского! – другой…
Так мы и рассмотрим эти две версии свободы, а затем попытаемся проследить их связь.
a. Свобода из необходимости или природы вещей
1. В первом приближении свободу можно понять как действие человека по своей воле [1]. Сколько воли, столько и свободы!.. А так как воли у всех «предостаточно», – по каждому вопросу она готова к действию как взведенная пружина, – то каждый теперь будет стремиться получить положенную ему по этой воле свою долю свободы.
Стремиться – это, простите, «от стремления»…
…Что значит, не говорите ерунду! Разве кто-то отменил это?..
Тогда попробуем получить свободу (действий) по воле… И когда «напробуемся», обнаружим, что «ерунда» превращается у нас каждый раз в объектиную необходимость (закономернсть). Так выясняется, что наша воля, бесконечная и всепоглощающая сама по себе, на деле оказывается сдерживаемой этой самой необходимостью. Потому о ней можно сказать так, что она способна позволить себе каждый раз такую свободу, которая уравновешана содержащейся в ней необходимостью. Другой свободы для нее не существует! Или кратко – свободе по воле – это ее необходимость…
Но тогда получаем некую некорректность выражения самой мысли о свободе. Ибо свобода воли принадлежит духу, а необходимость – внешнней и внутренней сферам или сфере самого духа и той, которая лежит перед ним как внешний для нее мир… С другой строны, воля есть акция духа на действие человеку. А когда свобода воли трактуется как ее (воли) необходимость, то на волю возлагается то, что, в принципе должно быть возможено на сам дух. Ибо воля в этом случае оказывается действующей по необходимости… Но как воля приходит к ней (необходимости), если сама она никак ее никак освоить не может?
И тут раскрываются все карты!
Дух (сознание) осваивает своей познавательной способностью необходимость, а воля уже направляет человека на действия либо в связи с необходимостью или вне связи с ней, в обход нее и даже против нее...
2. Итак, там, где есть воля и свобода, ограниченная и движимая необходимостью, там всегда есть и предварительная работа ума, для обеспечения адекватного сочетания и действия этих компонентов (воли, свободы, необходимости). Эта работа есть познание необходимости. До возникновения науки эта задача решалась «подручными» средствами познания (от мифологии до произвольного мышления вообще с привлечением сюда также средств и методов иррационального мышления). Но с возникновением науки она делается единственным средством (методом) объективного познания, что значит, что познание объективной необходимости для свободы воли тоже обеспечивается ею.
3. Если с учетом этих соображений вернуться к свободе, то ее можно понять как возможность реализации человеком той своей деятельности и тех форм бытия вообще, которые возможны для него по природе вещей (или существующей объективной необходимости), сама которая является каждый раз результатом познания (знания) своей эпохи. В этом смысле свобода оказывается познанной необходимостью [2]. В современных условиях средством познания свободы и формой знания о ней, естественно, является наука…
Особого внимания здесь заслуживает момент, связанный с ниспосланием. Поскольку оно является системой объктивного знания, ниспосланной Всевышним (Богом, Аллахом) человеку, постольку это знание должно быть тоже привлечено к решению тех задач, к которым привлекается и наука. Но здесь есть одна важная особенность. Речь идет о том содержании ниспослания, которое относится к его тексту непосредственно, сам который подтвержден и прокомментирован современной наукой, лояльной, разумеется, по отношению к ниспосланию. К сожалению, мы не можем пригласить сюда атеизм и современную веру, стоящую вне метода науки, ибо это всё равно, что предложить ненауке рассуждать о науке…
Итак, если признать за свободу возможность реализации человеком своей воли по познанной им необходимости в соответствии с методом науки, – то отказ ему в действиях (независимо от причин) по своей воле или их ограничение будет актом несвободы для него (о рабстве мы пока не говорим, о нем – в следующем пункте).
4. Приведенную «формулу» (свободы) можно понять и абстрактно, и конкретно. В первом случае речь идет о том, чтобы сформулировать для себя (или в системе знания) понятие свободы, а во втором, – чтобы реализовать это понятие (как некую данную или желаемую форму свободы) на деле, на практике. О первом случае можно сказать так, что свобода существует пока как плод ума, а во втором – она уже готова к тому, чтобы быть реализованной на деле, в практике жизни. Между этими двумя состояними или восприятиями свободы лежат два перехода в познании свободы. Первый из них лежит в историческом плане, а второй – в логическом или теоретическом. В первом случае речь идет об историческом переходе от мифомышления к науке, – как это имело место в истории развития европейского знания и науки, начиная с истории древнегреческой философии, – а во втором – о логическом переходе от абстрактно-теоретического или абстрактно-формульного знания к конкретному или конкретно-формульному знанию в системе современной науки (т.е. переход в данном случае имеет место на почве и в рамках современной науки).
Если знания первого вида (абстрактно-теоретического или абстрактно-формульного) на руках нет и нет возможности получить из него (или на его основе) конкретное (конкретно-формульное) знание, то необходимое знание обретается в этом случае путем экспериментального изучения свободы при интересующих познание конкретных условиях. Уже это знание используется при всех дальнейших суждениях (выкладках) о ней.
Если требуемого знания нет, то свободой лучше вообще не заниматься, оставить ее (как тему или проблему) «до лучших времен» или до тех пор, пока это знание не появится… (06.09.2017) (4/10).
[1] Поскольку свобода является фундаментальной темой всего социально-исторического познания, она широко исследуется в его сфере. Поскольку в данном случае мы ограничиваемся лишь изложением своего понимания вопроса (темы), мы в этот аспект не входим.
[2] В философии этот тезис исследуется широко и многопланово.
Теги: джинны и люди, свобода и рабство, свобода от Аллаха (Творца), две версии свободы, свобода из необходимости или природы вещей.
Продолж. следует
Свежие комментарии